Swing
Band Ferdinanda Havlíka – Swing Cocktail, 1984 LP
Stará hudba, stejně jako stará láska, prý nerezaví
– tak to alespoň tvrdí klarinetista, skladatel, aranžér a dirigent čtrnácti-členného
Swing bandu Ferdinand Havlík. A že tou “nestárnoucí hudbou” je swing, to už
jednoznačně vyplývá z názvu, který si Havlík pro svůj kolektiv vybral. Zeptáte
se, proč právě swing – dnes, téměř půl století poté, co tento jazzový styl
dosáhl své největší popularity? Zřejmě to úzce souvisí s tou úplně největší
Havlíkovou láskou – a tou je clarinet. Tedy typický, ne-li dokonce
nejtypičtější swingový instrument. Bylo to zřejmě dílo náhody, že mladičký
Ferdinand Havlík na jednom symfonickém koncertě seděl právě proti skupině dřev,
ve které jej zaujali především klarinetisté. První hluboký dojem se pak ještě
znásobil, když krátce nato v sále pražské Lucerny sólista orchestra Alexe
Vizváryho, legendární Alois Bureš, při každém sóle se svým nástrojem povstal. A
tak bylo rozhodnuto. Klarinet se zakrátko stal osou Havlíkova každodenního
program a zcela nahradil housle, na které se učil už od svých pěti let.
Vzpomínka na každodenní mnohahodinové troubení prý u tehdejších Havlíkových
soused v pražském Zahradním městě dodnes vyvolává husí kůži po těle.
Profesionálním hudebníkem se stal Ferdinand
Havlík (nar. 17.6.1928 v Brně) v roce 1945, nastoupil do souboru J. A. Šubrta.
Čtyři roky pak působil I v orchestra Arnošta Kavky, velkoorchestrální praxi
zase získal ve známých pražských tělesech Jiřího Procházky a Zdeňka Bartáka.
Pro Procházku take hodně aranžoval, něko I komponoval a v roli vedoucího
saxofonové sekce nahrával pro rozhlas I na desky. Po neúspěšném experiment s
vlastním jazzovým kvartetem, které u návštěvníků nočního baru z pochopitelných
důvodů neuspělo, se Yavlík stal spoluzakladatelem divadla Semafor a vedouchím
jeho orchestříku. V Semaforu ho potkáváme dodnes, jeho sextet tam stale
doprovází četná představení. Po úmrtí Jiřího Šlitra se Havlík stal take hlavní
skladatelskou osobností tvůrčí skupiny Jiřího Suchého.
Úkoly divadelního orchestra jsou ovšem
rozmanité, a tak se nelze divit, že se Havlík chopil první příležitosti, aby si
zahrál především tu hudbu, která mu svým pravidelným čtyřdobým tempem pronikla
až do žil. Nejprve jeho clarinet spolu s pianem Vladimíra Klusáka dominival
nezaměnitelnému zvuku komorního seskupení, jehož jednoznačnou inspirací byl
nezapomenutelný kvartet Bennyho Goodmana. Nadšené přijetí swingového
repertoáru, v němž nad robustním klavírem a důraznou rytmikou bicích nástrojů
plynule frázuje ohebný clarinet podbarvovaný zvonivým vibrafonem, dodalo
Havlíkovi odvahu pokusit se reslizovat to, po čem ve skrytu srdce stale toužil
postavit swingový big band, který by nehrál to, co je právě v módě, ale
vycházel z bezpečně prověřených hodnot minulosti. Shromáždil proto kolem sebe
řádku dalších hudebníků se stejným názorem a stejnou “krevní skupinou”. Tvořili
ji především fandové, pro které práce ve swingové kapele byla spíše zábavonnu a
koníčkem než obvyklou příležitostí k vedlejšímu výdělku.
Swing band jim nabídl oddech I ventil po
běžných povinnostech, které je vázaly do jinak zaměřených uměleckých těles,
počínaje divadelními orchestry a konče třeba filharmonií. A tak Havlíkův Swing
band je spíše než profesionálním tělesem poloamatérským sdružením zanícených
muzikantů, ovšem s profesionální kvalifikací.
Nástrojové složení Swing bandu pochopitelně vychází
ze známého vzoru – a tím je Goodmanův velký orchestra ze třicátých let. Dva
trombóny a tři trubky tehdy nehrály samostatně, ale tvořily jednu pětihlasou
žestovou sekci. Jejím melodiským protějškem byly čtyři měkké saxofony, doplněné
sólovým klarinetem, který však Havlík jen málokdy používá jako pátý hlas do
sekce. Goodmanovu vzoru je věren natolik důsledně, že s velkým orchestrem nikdy
nehraje na saxofon – ten používá jen při práci v divadle.
Základ program Havlíkova Swing bandu tvoří vybrané
skladby z původního Goodmanova repertoire, které se díky svým hodnotám už staly
jazzovými trvalkami: např. Sing, Sing, Sing či Don`t Be That Way se objevily už
na prvním samostatném albu Havlíkova Swing bandu, nazvaním … a ještě trochu
swingu. Instrumentace a jejich reprodukce vycházejí ze snahy oživit zvuk I
atmosféru hudebního projevu třicátých let. Havlík však nechce stale jen čerpat
ze známého goodmanovského odkazu. Jeho druhé album proto nabízí koktejl, v němž
základní swingovou esenci dale přichucují skladby, které proslavili I jiní
věhlasní kapelníci big bandů, např. Harry James (Když andělé zpívají), Woody
Herman (Ples dřevorubců), Artie Shaw (Tančíme beguine), Duke Ellington
(Karavana) či Jaroslav Ježek (Swing cocktail), ale take původní novinky
domácích autorů. A protože aranžmá pocházejí vesmés z pera samotného Havlíka,
můšeme se spolehnout, že nevybočí z jednolitého pojetí.
Základem úspěchu swingového orchestra je, aby
byl pevně stmeleným a sehraným kolektivem, v němž ovšem mají důležité poslání I
individuální sólisté. Ve Swing bandu obstarávají sóloví vstupy vedle Havlíka
ponejvíce Evžen Jegorov (tenorsax), Nikola Janev (trubka) a František Sojka,
střídající vibrafon a klapkový trombón. Úkolem zpěváků – či přesněji zpěvaček –
pak je jen zpestřit program, v němž hlavní důraz je kladen na instrumentální
skjadby.
Dobrá swingová kapela musí I ty nejtěřší pasáž
hrát lehce a suverénně, tak, aby posluchačům ani nepřišlo, že to vůbec není
snadné. “Také já jsem si zpočátku myslel, že to nemůže být nic obtížného,”
vzpomíná Ferdinand Havlík. Ale když jsem ty stare věci začal aranžovat, rychle
jsem přišel na to, že má-li se kapela dobře sehrát, dá to opravdu tvrdou práci.
“Ale ač hrajeme určenou původně výhradně k tanci, uvádíme ji nejraději na
koncertech jen k poslechu. A především v akustiky dobrých sálech – tam totiž
nepotřebujeme mikrofony, právě tak jako symfonický orchestra. Akustiká hudba v
záplavě dnešních decibel, to je pohlazení. Zkrátka stará hudba nerezaví.”
Старая музыка, как и старая
любовь, говорят, не ржавеет – так, по крайней мере, утверждает кларнетист,
композитор, аранжировщик и дирижёр четырнадцати участников Свинг-бэнда - Фердинанд Хавлик. И что самое главное
«нестареющая музыка» свинг, это уже, однозначно и ясно из названия, которое
Хавлик выбрал для своего коллектива. Вы спросите, почему именно «свинг»
сегодня, почти полтора века после того, как этот джазовый стиль достиг своего
величия и популярности? Видимо, это тесно связано с великой любовью Хавлика к типичному
кларнету, даже к не наиболее свинговому инструменту. Вероятнее всего это было
делом случая, что молодой Фердинанд Хавлик на одном из симфонических концертов
сидел прямо напротив группы артистов, которые, прежде всего, увлекаются
музыкой, исполняемой на кларнете. Первое глубокое впечатление ещё увеличилось,
когда вскоре после этого в зале Пражских «Фонарей» он увидел солиста оркестра под
управлением Алекса Вижвариха, легендарного Алоиза Буреша, который при каждом
соло его инструмента высоко возносился в сознании Навлика. И так всё было
решено. Кларнет вскоре стал осью в повседневной программе Хавлика и полностью
заменил скрипку, на которой он учился играть с пяти лет. Сосед Хавликов в
пражском Садовом городе вспоминает многочасовую игру на трубе в их доме,
которая до сих пор у него вызывает мурашки по коже и телу.
Профессиональным музыкантом
Фердинанд Навлик (родился 17 июня 1928 года в Брно) стал в 1945 году, когда работал
у Шубрта. Затем четыре года практиковался в филармонии у Амошта Кавки, в свою
очередь работал в известных пражских телепередачах с Иржи Прохазкой и Зденеком
Бартаком. В свободное время много аранжировал и сочинял, а также в роли
руководителя секстета саксофонистов записывался на радио и на пластинках. После
неудачного эксперимента с собственным джазовым квартетом, выступающим перед
посетителями ночного бара, Хавлик стал одним из основателей и ведущим
оркестрантом театра «Семафор». В «Семафоре» его можно встретить и сегодня, его
секстет по сей день играет, сопровождая многочисленные спектакли. После смерти
Иржи Шлитры Хавлик становится одной из основных личностей творческой группы
Иржи Сухого.
Задачи театрального оркестра –
разнообразны, и не удивительно, что Хавлик воспользовался возможностью, чтобы
играть ту музыку, которая удовлетворяла бы его темперамент, пронизыващий до
жил. Сначала его кларнет вместе с фортепиано Владимира Клусака доминировал
незаменимым звуком камерной группы, вдохновителем которой, однозначно, был
квартет Бенни Гудмана. Восторженные признания свинг репертуара, в котором
прослеживается более прочная фортепианная ритмика и энергичная художественность
ударных инструментов, совмещаемая с непрерывной лёгкостью и гибкостью кларнета,
с подбадривающим звоном вибрафона. Хавлик мужественно попытался реализовать в
тишине своего сердца то, к чему по-прежнему стремился - создать свинговую группу, которая бы играла
только в моде, но исходил из надёжно проверенных ценностей прошлого. Таким
образом, он собрал вокруг себя музыкантов с таким же мнением и с той же
«кровью». В группу вошли в основном любители, для которых работа в свинг группе
была больше забавой и хобби, чем возможностью для побочного заработка.
Свинг группы взяли передышку
после того, как художественные советы их освободили от обязанностей театральных
коллективов и заменили их филармоническими оркестрами. Поэтому Свинг группа Фердинанда
Хавлика стала не профессиональной и музыканты начали работать как
полупрофессиональный коллектив, но с профессиональной квалификацией.
В состав свинг группы, конечно,
входят различные свинговые инструменты, как в большом оркестре Бенни Гудмена
образца 1930-х годов. Два тромбона и три трубы играли в одиночку, но теперь
приходится играть в разделе пяти голосовой гонке. Их мелодичными коллегами были
четыре мягких саксофона, дополненные английским кларнетом, который Хавлик редко
использует, как пятый голос в оркестре. Образец Гудмена стал для него настолько
последовательным, что с большим оркестром он ни когда не играет на саксофоне – и использует саксофон только при работе в
театре.
Основу программы Свинг бэнда
Фердинанда Хавлика составляют треки, выбранные из оригинального Граммофонного
репертуара, которые благодаря своим ценностям уже стали джазовыми многолетними
хитами, например: Sing,
Sing, Sing или Don`t Be That Way появились уже на первом сольном альбоме Свинг бэнда
Фердинанда Хавлика под названием «…и ещё немного свинга». Инструменты и
средства их воспроизводства придают усиление для оживления звука и атмосферы
музыкальной полифонии тридцатых годов. Однако Хавлик не хочет опираться на
знаменитое наследие Гудмена. Поэтому, во втором его альбоме, предлагается
коктейль, в котором к основному свинговому музыкальному материалу добавляются
мелодии хорошо известные в исполнении таких знаменитостей, как: Гарри Джеймс (Harry James) «Когда ангелы поют» (When Angels Sing), Вуди Герман (Woody Herman) «Выпускной лесорубов»
(The Woodsmen), Арти Шоу (Artie Shaw) «Мы снова танцуем» (Dancing Beguine), Дюк Эллингтон (Duke Ellington) «Караван» (Karavan) или Ярослав Ежек (Jaroslav Ježek) «Свинг коктейль» (Swing Cocktail), а так же
оригинальные новинки отечественных авторов. И поскольку договоренность исходит
от самого Хавлика, мы можем полагаться на то, чтобы он не отклонялся от своей
основной концепции в этом музыкальном направлении.
Успех этого свингового оркестра
основывается на том, что он является устремлённым и сплочённым коллективом, в
котором отдельные солисты выполняют важную исполнительскую задачу. В этом Свинг
бэнде наряду с Хавликом выходят, в основном, Евгений Егоров (Evžen Jegorov) (тенор саксофон), Никола Янев (Nikola Janev) (труба) и Франтишек
Сойка (František Sojka), чередуя виброфон и
тромбон. Задача исполнителей – диверсифицировать программу, в которой основное
внимание уделяется инструментальным зарисовкам.
Хорошие свинг группы должны
играть самые трудные аркады свободно и мастерски, так что бы слушатели их легко воспринимали, а это сделать вовсе не
просто. «Кроме того я в первоначально думал, что ни чего не может быть
трудным», вспоминает Фердинанд Хавлик. «Но после того, как я убедился тому, как
мы начали ставить те или иные вещи, я быстро понял, что хорошая игра музыкантов
достигается тяжёлым трудом. Но даже не смотря на то, что мы играем исключительно
для того чтобы танцевать, мы отдаём предпочтение любителям музыки слушающих нас
на концертах. И прежде всего с хорошей акустикой залов – там действительно не
нужны микрофоны, именно так, как при выступлении симфонических оркестров.
Акустическая музыка в потоке сегодняшних децибел мягкая, ласковая. Короче
говоря, старая музыка никогда не умирает».
Перевод Геннадия
Горбунова
Носитель: Audio LP
Год выпуска: 1984
Лэйбл: SUPRAPHON
Порядковый номер: 1113 3235 H
Матричный номер: E 6431 A
– E 6432 A
Жанр: марши
Формат: MP3 320 kbps – очищено от шумов и тресков
Аудиокодек:
FLAC
(*.flac) – оригинал c линейного
выхода
Тип рипа: image+.cue
Битрейт аудио: 24 bit 48000 Hz lossless
Размер файла: MP3 – 126 Мб, FLAC
– 515 Мб
Продолжительность: 38:20
Треклист:
SIDE A
01. Swing Cocktail
(Jaroslav Ježek) (2.35)
02. Begin
The Beguine - Tančíme Beguin (Cole Porter) (3.15)
03. Woodchoppers
Ball - Ples Dřevorubců (Joe Bishop) (3.40)
04. Zaprášené
Vzpomínky (Ivan Štědrý / Ronald Kraus) (3.05)
Zpívá Vladěna
Krumlová
05. Synkopy (Ferdinand Havlík) (3.10)
06. When
The Angels Sing – Když Andělé Zpívají (Traditional; upravil Ferdinand Havlík) (2.50)
Nikola
Janev – trubka sólo
07. Let`s
Dance – PojĎme Tančit (Skinner) (2.40)
SIDE B
08. Alexander`s
Ragtime Band (Irving Berlin) (2.15)
09. Big
John Special (Fletcher Henderson) (3.05)
10. Goody-Goody
(Johnny Mercer / Věra Křesadlová) (2.20)
Zpívá Věra
Křesadlová
11. Čardáš
Swing (Ferdinand Havlík) (4.45)
Ferdinand
Havlík – klarinet sólo
12. Karavan
– Karavana (Duke Ellington) (3.05)
13. To By V
Tom Byl Čert (Sláva Kunst) (2.55)
14. Kdyby
Tisíc Klarinetů (Ferdinand Havlík) (2.50)
Ferdinand
Havlík a Evžen Jegorov – klarinety sólo
Aranžoval
Ferdinand Havlík
Swing Band
Ferdinanda Havlíka
Hudební režie Pavel Kühn a Květoslav Rohleder
Zvuková režie Jan Chalupský a František Řebíček
Nahráno v březnu 1983 v pražském studio Mozarteum
Odpovědný redactor Sláva Kunst
Cover
design © Dagmar Fryčová 1984
Cover photos
© Josef Richtr 1984
Sleeve-note
© Stanislav Titzl 1984
Odpovědný
redactor obalu Aleš Svoboda
Tisk:
Grafobal Skalica
Made In Czechoslovakia
Оцифровка Геннадия Горбунова